12. Любовные игры молодых гепардов
И вот настало 1 декабря — в этот день, как мы договорились с директором заповедника, я кормила гепардов последний раз. Конечно, я позволила им наесться до отвала, и они, хорошенько набив животы, задремали возле меня так же доверчиво, как всегда. Но внезапно павианы подняли лай — и гепардов как ветром сдуло.
На другое утро мы отыскали их под развесистым деревом, ветви которого почти касались земли. Я снова заметила, что Биг-Бой все время льнет к Сомбе, а она очень трогательно отвечает на это ухаживание: обхватывает его лапами и прижимается к нему, даже когда он собирается погрызть какую-нибудь веточку. Бедняга Тайни то сидел поодаль, то карабкался на дерево — делал вид, что их отношения его совершенно не касаются.
Немного погодя все они перешли дальше на несколько сот ярдов — к термитнику, скрытому в густом кустарнике. И тут Биг-Бой с резким раскатистым «прр-прр» — это было похоже на крик — сделал садку на Сомбу. Она присела так же, как это делают львицы, а Биг-Бой повторял быстрые ритмические движения примерно с минуту. Потом оба они успокоились, улеглись бок о бок и с мурлыканьем лизали друг друга.
Тайни отодвинулся как можно дальше — насколько хватало места в тени кустов. К сожалению, все это произошло слишком неожиданно для меня и так быстро, что я не успела ничего сфотографировать — надо было еще установить экспозицию, учитывая густую тень кустарника. Примерно через полчаса гепарды пошли к речке Мурера и улеглись на полуденный отдых под большим деревом. Я устроилась поблизости и то рисовала их, то фотографировала. Но они почти все время просто спали, так что мы решили сходить домой и наскоро перекусить. Вернулись мы часов около пяти, гепарды все еще дремали. Но тут появилась конгони, и они без особого воодушевления стали преследовать крупную антилопу. Очень скоро это им наскучило, и они расселись на большом термитнике. Окружающая равнина походила на парк; по ней были разбросаны небольшие деревья и кусты — настоящий рай для гепардов. Когда стало прохладнее, оба брата «отметились» на нескольких деревьях, выпуская струю жидкости под прямым углом. Я часто наблюдала, как они это делают. Сначала они обнюхивали дерево, потом поворачивались к нему хвостом, вытягивали хвост вверх и пускали струю жидкости на ствол; это продолжалось секунду-две. Они то и дело «опрыскивали» деревья, два-три раза подряд, и я решила, что так они метят свою территорию. Но до сих пор они никогда не делали этого столь старательно, потому я подумала, что они, по-видимому, предупреждают возможных соперников, чтобы они не приближались к Сомбе. А она явно понимала, что привлекает самцов, и вела себя так же соблазнительно, как любая самочка, которая хочет понравиться самцу.
Вскоре братья стали гоняться друг за другом и наконец остановились возле Сомбы. Теперь и Тайни проявлял интерес к своей лукавой сестренке, но еще не очень хорошо соображал что к чему, поэтому лез и к Биг-Бою и к Сомбе сразу, так что все они устроили кучу малу.
Я с глубоким интересом следила, как дети Пиппы становятся взрослыми; очевидно, их ошеломили и захватили врасплох внезапно нахлынувшие новые чувства, но, по-моему, пока что это были скорее любовные игры, чем настоящее спаривание. К сожалению, вскоре стемнело, мы уже ничего не видели и отправились домой.
На следующее утро в восемь часов мы нашли гепардов возле кольцевой дороги, в нескольких сотнях ярдов от речки Мурера. Моросило, и все наши гепарды от избытка сил стали носиться, как бешеные, и внезапно выскакивать из засады, а потом все стали карабкаться на упавшее дерево. Сражаясь за лучшее место, они то и дело срывались вниз, но бросались в игру с еще большим воодушевлением, стараясь ухватить соперника за хвост и стащить с дерева.
Я считала, что первые проявления полового влечения у гепардов очень важно зафиксировать, и поэтому пошла за ними, вооружившись записной книжкой и фотоаппаратами, и старалась подойти к ним как можно ближе, а Стенли и Локаля попросила держаться поодаль. Было уже четверть девятого. До половины девятого гепарды отдыхали, а потом братья стали гоняться друг за другом и под конец вскочили один на другого на несколько секунд. То же самое они повторили через десять минут, а Сомба смотрела на них, затаившись в кустах. Сегодня она не так охотно, как вчера, отвечала на заигрывания своих влюбленных братьев — грызла веточки и пресекала все попытки спариться с ней; так что бедным самцам, которых одолевали эти новые, незнакомые стремления, волей-неволей пришлось обратить внимание друг на друга.
Без десяти девять Биг-Бой в первый раз прыгнул на Сомбу из засады, но она не желала отвечать на его заигрывания, так что он погнался за Тайни, а тот мгновенно взлетел вверх на дерево — попробуй-ка, достань его там! Но немного погодя он улегся рядом с Биг-Боем, и оба дремали до пяти минут десятого, потом снова стали вскакивать друг на друга.
Затем они в сопровождении Сомбы вернулись к тому дереву, где мы встретили их утром, Тайни «отметил» его, и все трое стали самозабвенно носиться вокруг дерева под моросящим дождем, а в половине десятого, запыхавшись, бросились на землю под кустом, чтобы немного перевести дух. Когда дождь перестал, гепарды перешли па термитник и улеглись там.
Гепарды отдыхали до половины двенадцатого, пока поблизости не показалась пара зебр. Все трое тут же стали к ним подкрадываться. В тот же миг появились пять грифов — они кружили совсем близко. Должно быть, они давно следили за гепардами, чтобы не терять ни секунды, если тем удастся кого-нибудь убить. Но их ожидало разочарование: гепарды вскоре прекратили погоню и стали искать тенистое местечко, где можно было бы передохнуть; Сомба улеглась под кустом, а братья — на термитнике поблизости. Биг-Бой поскреб землю, чтобы устроить себе удобное ложе, а потом поел немного травки. Тут к нему присоединился Тайни, и вскоре оба задремали.
Мне было негде укрыться от солнца, чтобы спокойно наблюдать за гепардами, разве что возле термитника, где они устроились. Но там едва хватало места для двух братьев, так что мне пришлось прижаться к подножию термитника и перемещаться вместе с передвигающейся тенью. На мое счастье, обоим братьям слишком хотелось спать, и они не возражали против моего присутствия, а Тайни даже дотягивался лапами то до Биг-Боя, то до меня — надо же удостовериться, что рядом кто-то есть.
Он был совершенно неотразим, когда вот так «разнеживался», и мне стоило огромного труда остаться верной своим принципам и не приласкать его. А Биг-Бой даже во сне не терял свою безграничную самоуверенность, и его сонная физиономия хранила все то же надменное выражение, присущее диким гепардам. Мы так уютно лежали и отдыхали все вместе, что мне начало казаться, будто я сама превращаюсь в гепарда.
Около трех часов дня Сомба подошла к братьям, и они немедленно начали к ней приставать. Но она не была расположена к играм. Потом гепарды с Биг-Боем во главе отправились к реке, хотя было еще довольно жарко. Как только они останавливались, чтобы немного передохнуть, Тайни «отмечал» разные деревья. Берега реки в этом месте были скрыты почти непробиваемой стеной колючих зарослей, и даже гепардам было не под силу пробиться сквозь них. Они попытались в нескольких местах прорваться к воде, но каждый раз, напуганные, возвращались обратно.
Особенно трусила Сомба — она старалась держаться подальше, позади остальных. Но в конце концов Биг-Бой отыскал такое место, где все трое могли одновременно подойти к воде.
Я пыталась прорваться сквозь заросли следом за гепардами и как раз выпутывалась из сети лиан, когда увидела, что гепарды внимательно смотрят на пальмовые заросли — их густой навес совершенно скрывал от глаз противоположный берег. Сообразив, что они вот-вот будут переправляться через реку, я быстро навела камеру и успела снять Тайни, который молнией мелькнул на фоне темных кустов. Затем раздался всплеск, и началось отчаянное барахтанье. Биг-Бой прыгнул вторым, шлепнулся в быструю речку и выкарабкался на другой берег. Последней прыгнула Сомба, но и ей тоже пришлось искупаться.